В доме N 28 на Арбате жил известный эстрадный и театральный режиссер Эм. Краснянский; в доме N 12 по Денежному переулку - поэт, журналист, киносценарист Олег Леонидов (Шиманский); дом N 30 по Сивцеву Вражку одно время принадлежал председателю совета Остожен-ской старообрядческой общины С. П. Рябушинскому.
Особенно следует обратить внимание на те адреса, когда, кроме даты постройки дома (да и то весьма приблизительной), не приводится никаких других сведений. Например, дом N 4 по Малой Молчановке ("начала XX в. в стиле неоклассицизма"). Нам удалось выяснить, что в нем в 1917 году работала Студия стиховедения под руководством В. Я. Брюсова, в которой читали лекции поэт Г. Иванов, литературовед М. Гершензон, писатель С. Заяицкий. Немало случаев, когда тот или иной дом в путеводителе не указан вовсе, что можно понять как факт полной непримечательности этого адреса. Но в отношении, скажем, дома N 1 на углу Сивцева Вражка и Гоголевского бульвара этого не скажешь. В нем в течение нескольких лет в начале нынешнего столетия находилась редакция популярного в то время журнала "Перевал", которую возглавлял поэт С. А. Кречетов (Соколов), владевший издательством "Гриф". Первый номер "Перевала" увидел свет в ноябре 1906 года. В передовице журнала говорилось, что он будет чисто аполитичным изданием, ибо "любая партийность - есть иго и цепь". В доме на Сивцевом почти ежедневно бывали А. Белый, К. Бальмонт, И. Бунин, В. Ходасевич, приезжали А. Блок, 3. Гиппиус.
Нельзя не упомянуть и дом N33 на углу Арбата и Калошина переулка, в котором жил с 1941 года и умер выдающийся русский философ А. Ф. Лосев. В октябре 1993 года на доме установлена памятная доска. Долгое время в нем находились редакции исторических журналов отделений истории АН СССР.
Наверное, стоило бы разъяснить и некоторые "пустоты" в арбатском ландшафте. Укажем лишь на один пример такой "лакуны" - скверик между домами 44 и 48 на Арбате. На этом месте стоял так называемый дом Старицкого, в котором жил скульптор А. А. Мануилов - автор памятника А. С. Грибоедову.
К сожалению, есть в путеводителе и досадные ошибки. Повторена расхожая история о венчании Александра Пушкина и Наталии Гончаровой в церкви Б. Вознесения. Она, как известно, в 1831 году еще только достраивалась, и венчались они в приделе Невесты Б. Вознесения. (См.: Волович Н. М. Пушкинские места Москвы и Подмосковья. М., 1979. С. 158.)
Мать историка П. И. Бартенева была не кузиной гусара И. Г. Бурцова, а родной сестрой известного в Москве бретера и забияки А. П. Бурцова (см.: Зайцев А. Д. Петр Иванович Бартенев. М., 1989. С. II - 12).
У автора, к сожалению, иногда проскальзывает дань моде нашим недавним путеводителям, когда политизация текста шла в угоду фактам истории города. Так она пишет, что "М. К. Любавский принял революцию". Стоит ли говорить, что за этой фразой скрывается настоящая трагедия. Режут слух и такие обороты, как "оплот контрреволюции" и пр.
В доме N13 по Трубниковскому переулку жил историк Л. М. Савелов, а не Савельев, как это указано в путеводителе.
Разумеется, эти мелкие погрешности (увы, вполне обычные в издательской спешке) не могут испортить общего благоприятного впечатления от большой и профессионально выполненной работы. Что же до наших замечаний, то это не критика, а желание по-дружески помочь в дальнейшей работе.
О. Р. Шмидт определила цель своего путеводителя как попытку "показать то, что еще сохранилось, и напомнить о том, что безвозвратно ушло". На мой взгляд, эта первая попытка вышла удачной. И яркое доказательство тому то, что небольшой тираж книги мгновенно разошелся. Забавно, что для написания настоящей рецензии мне пришлось выпрашивать книгу у своих знакомых.
И последнее. Путеводитель - это не книга для настольного чтения, а собеседник в блужданиях по Арбату. И потому было бы резоннее переиздать его (для удобства) меньшим форматом. Вспомним, в 20-х годах существовала такая издательская форма - "Москва в кармане".
***
Прошел всего год, и О. Р. Шмидт продолжила задуманную ею серию путеводителей по старой Москве, выпустив книгу о Пречистенке и Остоженке*, вместе с прилегающими переулками, составляющими огромный мир Приарбатья (термин, кажется, введенный в обиход Б. Пастернаком).
Москвичи, арбатцы (им в первую очередь адресован путеводитель) получили в подарок еще одну умную, насыщенную интереснейшими (подчас малоизвестными, а то и вовсе не известными) фактами книгу. Особенно ценно в ней то, что автор, в отличие от установившейся традиции, обратил наше внимание не только к людям (и домам!) известным, знаменитым, но и к тем, кого принято называть обывателями, справедливо полагая, что именно они и делают (творят, если хотите) "историю каждодневности".
Так, рядом с именами А. Пушкина, П. Чайковского, Н. Гоголя, К. Станиславского, С. Есенина, С. Танеева в книге, как это и было в повседневной жизни, соседствуют купец Суровщиков, фармацевт А. Фор-брихер, галантерейщик М. Филин, "простой" миллионер - промышленник А. Ушков, фабрикант К.-М. Жиро, трактирщик Красовский, знаменитый на всю Москву и широко известный в узких кругах голубятник Шустров, певец Н. Лавров, актер "второго плана" Е. Васильев, нотоизда-тель К. Гутхейль, коллекционер фарфора Н. Медынцев, архитектор С. Соловьев, царский генерал Канивальский и советский маршал Б. Шапошников, врач В. Шервинский, пользовавший остоженско-пречистенских пациентов, и его сын - поэт С. Шервинский, друживший с писателем М. Булгаковым...
Автору "Мастера и Маргариты" отведено в путеводителе больше места, чем прочим "персонажам". М. Булгаков жил в этом районе несколько лет, не раз менял адреса и настолько хорошо знал и изучил этот уголок, что описал его (вплоть до интерьеров квартир и подъездов - вспомним знаменитый колобухинский дом из "Собачьего сердца") во многих своих произведениях. Добавим, что у Булгакова в 20-х годах, т. е. как раз в то время, когда он жил в приарбатских переулках, созрел замысел написать роман "Пречистенка" (к обитателям которой, как вспоминала Е. С. Булгакова, он относился с изрядной долей иронии).
Читая путеводитель, ясно понимаешь, что люди жили здесь целыми поколениями, а если и меняли адреса, то селились, как правило, по-соседству, где все было "знакомо до слез". Эта многолетняя оседлость отразилась в топонимике города: названия большинства переулков сохранили нам имена тамошних домовладельцев. Таковы Зубовский бульвар, Хрущевский, Мертвый (по фамилии живших здесь дворян Мертваго), Лопухинский, Барыский переулки (не забудем и старые, исчезнувшие названия - Полуэктов, Савеловский и др.).