Потом - роскошный обед в ресторане "Эрмитаж", после которого новобрачные тут же отправились в свадебное путешествие: месяц они провели в Петербурге, месяц - в Париже, полтора - в Ницце. И, вернувшись в Москву, обосновались в роскошном глазовском "палаццо".
После материнского гнездышка на Тверском бульваре новый дом казался юной хозяйке огромным. Предыдущий его владелец - чаеторговец К. С. Попов, для которого это старинное здание было перестроено в 1874 году, обладал необычными понятиями об уюте и о гармоничности интерьеров. "Внутри дом был очень причудливый, - вспоминала Маргарита Кирилловна, - по-моему, очень некрасиво отделанный. Было смешение всех стилей: передняя была египетская, зала - вроде ампир, аванзала - помпейская, столовая - русская, еще комната - мавританская". Она мечтала все переделать, но потребовались бы такие огромные траты, что пришлось отказаться от этой затеи. Не каждый, кто бывал у Морозовых, знал, что внутренняя отделка особняка вовсе не по душе хозяйке, и многие удивлялись экстравагантности ее вкусов.
Хотя Михаил Абрамович был всего на три года старше жены, управление домом, поставленным на очень широкую ногу, он взял целиком на себя, считая Маргариту Кирилловну слишком молодой и неопытной. В доме имелась своя маленькая электрическая станция (тогда в Москве только еще начинали проводить электричество), свой электротехник. У хозяев были два экипажа с лошадьми: один для Маргариты Кирилловны, другой - для Михаила Абрамовича. Весь нижний этаж их дома был занят кухнями, кладовыми, прачечной, комнатами прислуги, где многие жили целыми семьями.
Морозовы держали повара, буфетчика, горничную, прачку, швейцара, камердинера... Кухонный мужик в красной кумачовой рубахе и белом переднике "только и делал, что ставил самовары и подавал их прислугам и гостям"7.
По вечерам хозяева редко бывали дома - обычно они ездили в театр или в Консерваторию (где Михаил Абрамович был казначеем). Кроме того, вспоминала Маргарита Кирилловна, "мы тогда много учились. Мой муж поступил, окончив филологический факультет, на естественно-научный факультет Московского университета. А я, кроме французского языка, который я любила и недурно знала с детства, еще училась по всеобщей истории и русской литературе. В это же время я начала ежедневно упражняться на рояле, чему я с каждым годом все больше уделяла времени"8.
После окончания университета Михаил Абрамович был избран в Городскую думу, но вскоре остыл к этой деятельности и вышел из состава гласных. Несколько лет он являлся почетным мировым судьей. Но постепенно, по словам Маргариты Кирилловны, "театр и живопись его окончательно захватили, и он безраздельно им предался"9.
В образе жизни Морозовых проявилась тенденция, вообще свойственная молодому поколению московского купечества, - стремление к широким дружеским контактам в творческой среде. Каждое воскресенье к двум часам дня, к завтраку, в особняке на Смоленском бульваре собирались художники. Чаще всего бывали Серов, Коровин, А. Васнецов, Переплетчиков, Виноградов, Остроухов, Архипов. Изредка приходили Виктор Васнецов, Паоло Трубецкой (когда приезжал в Москву из Петербурга), Михаил Врубель.
По рекомендации С. И. Мамонтова, Врубель принимал участие в отделке дома Морозовых. "Я особенно любила его произведения, - вспоминала Маргарита Кирилловна, - поэтому для меня было большой радостью, когда моему мужу совершенно случайно удалось купить "Царевну-Лебедь" и большое панно "Фауст и Маргарита" работы Врубеля. Не помню, у кого он их нашел за необыкновенно дешевую цену: "Царевну-Лебедь" за 300 рублей, а панно - за 500 рублей"10.
Бесспорно портретное сходство одного из персонажей врубелевского панно "Венеция" с Морозовой. Живая картина "Карнавал в Венеции" была представлена на одном из благотворительных вечеров Литературно-художественного кружка (меценатами которого являлись, кстати, Елена Кирилловна Вострякова и ее муж), потом повторена в Малом театре и в Дворянском собрании: на фоне исполненной Коровиным красочной декорации Маргарита Кирилловна изображала венецианку в гондоле. Видимо, Врубель вспомнил об этом представлении, работая над панно, в композиции которого, как считают искусствоведы, есть что-то от живой картины.
Михаил Абрамович восхищался искусством Валентина Серова. Художник писал портреты супругов Морозовых и их детей. Самой удачной была знаменитая картина "Мика Морозов", признанная лучшим детским портретом в русской живописи (она находится теперь в Третьяковской галерее). Когда Серов в 1903 году тяжело заболел - в течение полугода он находился между жизнью и смертью, Маргарита Кирилловна одолжила ему крупную сумму на длительный срок, чем очень помогла художнику. В его письме к Морозовой из Рима (май 1911 года) читаем: "Вы всегда были добры ко мне - чего я никогда не забываю"11. После смерти Серова Маргарита Кирилловна внесла 5 тысяч рублей в фонд, собранный несколькими меценатами для обеспечения его семьи.
М. А. Морозов, как и многие его сверстники из купеческой среды, был страстным коллекционером. Всего в его собрании насчитывалось 60 икон, 10 скульптур и около 100 картин. Михаил Абрамович был обладателем большого собрания произведений русских мастеров - Боровиковского, Сурикова, Левитана, Перова, Коровина, Серова, А. и В. Васнецовых, Остроухова, Переплетчикова и других. Потом у него появилась новая страсть - современные французские художники (Дега, Ренуар, Мане, Моне, Гоген, Боннар, Вюйар, Дени и другие). М. А. Морозов был одним из первых в России собирателей и почитателей искусства импрессионистов. По словам С. П. Дягилева, он "относился к своей задаче коллекционера с большой любовью и тонким чутьем"12.
Необычный и по-своему интересный человек был Михаил Абрамович. Жизнь своей молодой жены он старался украсить, как мог. После первых полутора лет, проведенных довольно замкнуто - поскольку через десять месяцев после свадьбы родился сын Георгий (дома его звали Юрием), дом Морозовых стал одним из самых гостеприимных и широко посещаемых домов в Москве. Супруги много путешествовали: каждый год ездили в Париж (где имели собственную квартиру с горничной), иногда в Биарриц - курорт на юге Франции, побывали в Египте, совершив экзотическую экскурсию по Нилу, в Англии и Шотландии, в Испании и Италии...
Большую роль в жизни Маргариты Кирилловны играла музыка. Желая доставить особенное удовольствие жене, увлекшейся в то время творчеством Вагнера, Михаил Абрамович повез ее в Германию, в вагнеровский театр в Байрейте (каждый билет на цикл из пяти оперных спектаклей стоил огромные по тем временам деньги - пятьсот долларов, или тысячу рублей). Посещение театров в Байрейте и Мюнхене, где пели прекрасные артисты и первоклассными оркестрами управляли лучшие дирижеры мира, навсегда осталось в памяти Морозовой как одно из сильнейших художественных впечатлений.
"Сколько моя любовь к Вагнеру во мне пробудила, - писала впоследствии Маргарита Кирилловна Трубецкому, - какой подъем сил для борьбы с жизнью мне дала, какой красотой ее осветила. Это первый восторг, который я пережила в жизни. Это был толчок к освобождению"13.
Мы музыкою бредим...
Под влиянием Вагнера в молодой женщине пробуждалась мечта об иной жизни, тяга к знанию, к исполненной общественного смысла деятельности. Все это впервые возникло в ней в Байрейте, по ее словам, "через музыку и переживалось в полном одиночестве"14. Маргариту Кирилловну не удовлетворял больше привычный, насыщенный светскими развлечениями образ жизни (который не изменило рождение в 1895 году дочери Елены).